Сообщения
- Ну что, поймали мужика-порнографиста? - сказал Батя.
- Ага, - удовлетворённо ответил Игорь. - На Студента. Мы его раздели до плавок и пустили в лес. Он впереди бежит, попкой виляет и глазами - зырк!
Батя засмеялся. Он примерно себе представил, что там было.
Наверное, особенно зверствовал Ахпер, подумал он.
Леший подошёл к столу, посмотрел на фото. Батя с семьёй. Где они теперь? Каир, Кипр, Майами? Он не говорил никогда. После развода выпил бутылку водки и, как русский человек, лёг спать. Это - жизнь.
- Студент и начал прохаживаться между соснами, на опушке, - голос Игоря был радостный и звонкий. Молодой.
- Делал вид, что загорает, клянусь! - Ахпер подал голос. По его взъерошенной шевелюре видно было кавказское отношение к проблеме гомосексуализма. - Я его маму, - тут Ахпер сделал в воздухе несколько жестов, предположительно означавших, что он бы мог сделать с бедной мамой фотографа. - Он меня укусил, - пояснил он. - Мужик этот ваш. Когда я с ним это, э...- Ахпер посмотрел в потолок, пытаясь подыскать точное русское слово, - боролся.
- Да он ему чуть голову не оторвал, - сказал Француз. - Студент там, короче, начал позы разные делать - у озера на опушке - типа, нагнусь-разогнусь, и - попал. Мужик этот вылезает из кустов, в шортах, на шее полотенце. Точно - он.
- В руке - фотоаппарат, - Игорь слизнул полу запёкшуюся капельку крови с костяшки руки. - То есть ясно, он самый.
- И так удивился! - захохотал Манерный. - Говорит, ты же в прошлый раз от меня убежал, ты что, милый? Понравилось тебе? И к Студенту.
- А ты чего? - Батя перегнулся и посмотрел на Студента через стол.
- А я - глазки потупил и молчу, как гимназистка, - сказал Студент. - Нежно.
- А потом мы стали падать, просто, - прыснул в кулак Манерный. - Он говорит, - Манерный этим же кулаком в слюне показал на Студента, - привяжите меня опять, дяденька фотограф, пожалуйста! Мы ж в тот раз не доиграли.
Батя закатил глаза в потолок. Похоже, он поймал большой кайф. В этот момент зазвонил телефон.
- Меня нет! - сказал Батя в селектор.- Пока.
- У нас фотосессия! Только что проводили фотографа! - крикнул Леший в динамик.
- Ну, тот всё ближе, хочет Студента раздеть, подходит, - Игорь надвинул на лоб чёрную шапочку "маски-шоу", видимо, вспоминая о лесе, - а Студент ему - в пах ногой.
- И что самое интересное, - сказал Бита - попал!
- А чё это я промахнуться должен, - возмутился Студент.
- Координированный ты наш, - заметил Игорь. - Ну мы все и выходим, - продолжил он.
- И Бита начинает раздеваться, Бать, - Манерный, чуть не упав со стула, махнул рукой, - все 130 килограмм ДШБ.
- А тот что? - спросил Батя.
- А тот за фотоаппарат, конечно. В голове переклинило, забыл, что нас много.
- А как не взяться, - сказал Батя. - Такая натура, даром, сама. - Батя пришёл в себя, вытер лицо вынутым из стола платком. - Ну и Москва. Ну и город.
- А чё, - подытожил Игорь, - и всё. Бита в плавках, Студент в плавках, этот тоже в плавках, мы сзади. Мир моды - в Измайловский парк.
- И короче как начали его там метелить, а он кричит, как баран, - сказал Ахпер. - И палец мне прокусил, гад. Клянусь. Я теперь могу умереть от спида, между прочим. И всё из-за, - он показал на Студента, - него. Это он его нашёл.
- Да, а Студент его "Никон" разбил об дерево, - сказал Бита. - И очки. Свои. И в кусты, искать сумку. Нашёл тоже. А в сумке - разные ножи, знаешь, кухонные такие, с квадратным лезвием, для разделки мяса, верёвки и изолента.
- Он вообще там так в раж вошёл, начал всё ломать - ветки, скамейку, качели, вандал! - сказал Игорь.
Батя сделал нарочито изумлённые глаза.
- И вот тут порнографист, это, визжать перестал и сказал какое-то слово, - вставил Манерный. - Забыл, какое, но типа н а п а р а ш у нас всех послал. Определил, в общем.
- Да, - Ахпер вскочил. - Это были те, - он задумался, зашмыгал длинным армянским носом, - те, кто в туалет вместе ходят. Помнишь, Студент говорил, в средние века их англичане били ещё.
- Крестоносцы, - холодно поправил Студент. Он и правда, был без очков. - Англичане, участвовавшие в крестовых походах, рыцари, король Артур. А те были - сарацины.
- Во! - Ахпер вскочил, уселся на Батин стол, чуть не опрокинув ему принтер. - Сара-цины. Так он нас всех назвал. Всех!
- Говорит, сарацины! - засмеялся Игорь. - Вы все. Честное слово.
- Ну я его и перевернул, вниз головой. И постучал об камень, немножко.
- А ты всё по-русски можешь, когда хочешь - сказал Леший. - Дарагой! - Он повернулся к Бате. - Окончательно он его постучал, конкретно. Тот упал на траву и нога дрожит.
- Но не умер, - весело продолжил Студент. - Маньяки - они все живучие, как коты!
- И их нелегко поймать, кстати, - заметил Леший. - Лежит на земле и на нас смотрит. А взгляд такой лихой, он, наверное, этих детей и вправду мучал так же весело, - он посмотрел на телевизор. В выключенном экране все сидящие были словно в аквариуме, дикие и хищные рыбы, маленькие и побольше, и - изолированные. От внешнего мира, живущего нормальной обычной жизнью, от политики и идеологии, от нормальных представлений, от свободы. Эта кривизна как будто смеялась над всем, происходившим в комнате, здесь и сейчас, называя с в о ю цену.
- Тут Манерный, - продолжил Андрей, - подходит к багажнику, открывает его и достаёт перчатки и компрессор.
- Перчатки, между прочим, чёрные. Порнографист как увидел — понял, что сейчас с ним сделают, — Игорь вдохнул воздух, надул щёки, потом хлопнул себя тяжёлыми ладонями по лицу. - Арх! Надуют, как лягушку через тростник. И лопнут.
- И будет он беременный вечно от любви нашей воздушной, - заметил Француз. - Мон ами.
- И давай кричать, ара, э, - вскричал Ахпер. Батя сделал ему жест рукой, мол, слезь, стол попортишь. - «Помогите, убивают!»
- А тут ПГ, - продолжил Студент. Он потёр отбитую о насильника руку. Она уже распухала и медленно, но верно, запястье становилось толщиной где-то с ладонь. - И к нам. Там двое. - Так, лимита, - сказал Леший. - Им страшно точно. Один полувыходит, знаешь, Бать, как Бэтмен, на цыпочках, спросить, что это за пляжный волейбол — пятеро здоровых мужчин одного по песку ногами гоняют, а второй, водитель, передёрнул уже.
- А он — к ним, в те самые ноги, - сказал Бита. - «Товарищи! Насилуют! Помогите!»
- Ага, - сказал Леший, - а он у них в кабине на роботе. Водитель калаш передёрнул, я думал - всё. Хороший для смерти день. А он выскакивает и его, маньяка, калашом этим. И тот затих. Ну, Манерный тут же с компрессором в чащу, а я первому говорю, командир, он моего брата полотенцем к дереву привязал - щёлкать фото. Сегодня утром. А сержант смотрит - все не укуренные, и машин дорогих нет, только наша девятка, значит - не криминал, машет рукой, мол, уходите, у нас серьёзно. Потом с водителем того в машину и по газам, и в рацию что-то там передал. Оба довольные!
- "Пацаны, здесь милиция, бросайте тачки, уходим дворами!", наверное - в комнату вошёл Кент, "вечно молодой, вечно пьяный". С ворохом только что отобранных у лоточников на Арбате маек, разных размеров. Со всеми обнимается, кроме Отца, всем раздаёт, Бате - первому. - Всё слышал. Жалко, что без меня! - Он мечтательно смотрит в окно. - Я б с ним снял целый фильм, многосерийный, "Измайловский парк-1", Измайловский парк-2".
Сейчас видно, что Кент на одно ухо глухой, от удара обухом топора, и под волосами умело прячет электостимулятор, поэтому он и ходит так странно, всегда вперёд правое плечо, как в армии, чтобы слышать.
Входит Аля, секретарша Бати, с чайным подносом. Сверху видно, что все сидят в кабинете Бати буквой "М", с точкой в середине Батиного кресла, с острыми углами и не очень длинной по бокам - "Москва", слышно, как Игорь говорит Студенту - "Как ты пьёшь? Я же учил тебя, чтобы ты следил за тем, как энергия от чая проникает внутрь киноварного поля, тогда это будет равносильно медитации", - а потом, всем, - "эх вы, кумиры!" Также слышно, как Студент читает свои стихи: "На фото я стою один, в прикиде, по-пацански стильном, менты меня ужасно били, как крестоносцы сарацина. Но совершенно не гружусь, пускай болит ребро и ухо - вчера купил на Рижском «муху», её сегодня заряжу..." и т.д.
Ахпер внимательно слушает, говорит:
- Офигеть. Это, - показывает на Студента, - Пушкин. Отвечаю. На хорошего человека!
- Ага, - кивает Игорь головой, - и мы сегодня ему помогли задержать насильника.
Батя отрывается от чашки и внезапно серьёзно спрашивает:
- Безумному деньги отдали? Общак?
- Отдали, - говорит Игорь, - он подъезжал. Как раз после парка. На "Хонде". За секунду - в точку. Он же, - Игорь постучал костяшками по столу, звук получился примерно как из тибетской чаши из черепа, - "безумный". Плохо жить с пулей в голове.
- Особенно, если пуля до мозжечка дошла, - соглашается Отец.
- Всё пропрёт по дороге, ала, - говорит Ахпер. - У нас в Ереване тоже был один такой, Магадан, - напряжение Ахпера спало, и он начал изливать потоки, - его отец был Грачик, сбивщиком работал на пятой обувной фабрике, деньги домой мешками носил, но это не он, а сын его, Магадан, деловой, и Магадан, в общем...
- Я ему пропру, - отвечает Батя, обрывая Ахпера. - Не довезёт - спросим.
- Он ответит за всё, - бросая читать вирши, вставляет Студент. - За всё ответит! - грозит Безумному в воздух кулаком. - Слышишь! - Видно, что в это время он снова в парке. - Он в тот раз вообще со мной не поздоровался, как будто меня нет. И руку положил на стул, а там - мой пиджак. А я ему говорю, что ты руку кладёшь, здесь мой пиджак висит. А он говорит, а ты, если пиджак дорогой, его на стул не вешай. И он ответит за эту руку, за этот пиджак!
- За всё ответит, эли! - Ахпер тоже начинает нервничать. Он раздувает ноздри, шумно дышит. - За всё, мамой клянусь, он меня "арой" назвал. Я ему говорю - ты сам - хохол! Я...
- Да кому он ответит-то, - тихо говорит Манерный. - Он же с нами не работает, пацаны. Не нам ему и отвечать. Что мы ему предъявим? Нечего.
- Сарацинам, - так же серьёзно говорит Батя. Он опять начинает расплываться в улыбке. - Сарацинам он и ответит. За второй крестовый поход.
Потом Батя молчит немного. - А деньги он отвезёт, куда надо. Он безумный только в одну сторону. А как равная сила, хотя бы, очень даже соображает.
- Да, - говорит Манерный. - Бабло побеждает зло.
http://grantgrantov.livejournal.com/127242.html
- Ага, - удовлетворённо ответил Игорь. - На Студента. Мы его раздели до плавок и пустили в лес. Он впереди бежит, попкой виляет и глазами - зырк!
Батя засмеялся. Он примерно себе представил, что там было.
Наверное, особенно зверствовал Ахпер, подумал он.
Леший подошёл к столу, посмотрел на фото. Батя с семьёй. Где они теперь? Каир, Кипр, Майами? Он не говорил никогда. После развода выпил бутылку водки и, как русский человек, лёг спать. Это - жизнь.
- Студент и начал прохаживаться между соснами, на опушке, - голос Игоря был радостный и звонкий. Молодой.
- Делал вид, что загорает, клянусь! - Ахпер подал голос. По его взъерошенной шевелюре видно было кавказское отношение к проблеме гомосексуализма. - Я его маму, - тут Ахпер сделал в воздухе несколько жестов, предположительно означавших, что он бы мог сделать с бедной мамой фотографа. - Он меня укусил, - пояснил он. - Мужик этот ваш. Когда я с ним это, э...- Ахпер посмотрел в потолок, пытаясь подыскать точное русское слово, - боролся.
- Да он ему чуть голову не оторвал, - сказал Француз. - Студент там, короче, начал позы разные делать - у озера на опушке - типа, нагнусь-разогнусь, и - попал. Мужик этот вылезает из кустов, в шортах, на шее полотенце. Точно - он.
- В руке - фотоаппарат, - Игорь слизнул полу запёкшуюся капельку крови с костяшки руки. - То есть ясно, он самый.
- И так удивился! - захохотал Манерный. - Говорит, ты же в прошлый раз от меня убежал, ты что, милый? Понравилось тебе? И к Студенту.
- А ты чего? - Батя перегнулся и посмотрел на Студента через стол.
- А я - глазки потупил и молчу, как гимназистка, - сказал Студент. - Нежно.
- А потом мы стали падать, просто, - прыснул в кулак Манерный. - Он говорит, - Манерный этим же кулаком в слюне показал на Студента, - привяжите меня опять, дяденька фотограф, пожалуйста! Мы ж в тот раз не доиграли.
Батя закатил глаза в потолок. Похоже, он поймал большой кайф. В этот момент зазвонил телефон.
- Меня нет! - сказал Батя в селектор.- Пока.
- У нас фотосессия! Только что проводили фотографа! - крикнул Леший в динамик.
- Ну, тот всё ближе, хочет Студента раздеть, подходит, - Игорь надвинул на лоб чёрную шапочку "маски-шоу", видимо, вспоминая о лесе, - а Студент ему - в пах ногой.
- И что самое интересное, - сказал Бита - попал!
- А чё это я промахнуться должен, - возмутился Студент.
- Координированный ты наш, - заметил Игорь. - Ну мы все и выходим, - продолжил он.
- И Бита начинает раздеваться, Бать, - Манерный, чуть не упав со стула, махнул рукой, - все 130 килограмм ДШБ.
- А тот что? - спросил Батя.
- А тот за фотоаппарат, конечно. В голове переклинило, забыл, что нас много.
- А как не взяться, - сказал Батя. - Такая натура, даром, сама. - Батя пришёл в себя, вытер лицо вынутым из стола платком. - Ну и Москва. Ну и город.
- А чё, - подытожил Игорь, - и всё. Бита в плавках, Студент в плавках, этот тоже в плавках, мы сзади. Мир моды - в Измайловский парк.
- И короче как начали его там метелить, а он кричит, как баран, - сказал Ахпер. - И палец мне прокусил, гад. Клянусь. Я теперь могу умереть от спида, между прочим. И всё из-за, - он показал на Студента, - него. Это он его нашёл.
- Да, а Студент его "Никон" разбил об дерево, - сказал Бита. - И очки. Свои. И в кусты, искать сумку. Нашёл тоже. А в сумке - разные ножи, знаешь, кухонные такие, с квадратным лезвием, для разделки мяса, верёвки и изолента.
- Он вообще там так в раж вошёл, начал всё ломать - ветки, скамейку, качели, вандал! - сказал Игорь.
Батя сделал нарочито изумлённые глаза.
- И вот тут порнографист, это, визжать перестал и сказал какое-то слово, - вставил Манерный. - Забыл, какое, но типа н а п а р а ш у нас всех послал. Определил, в общем.
- Да, - Ахпер вскочил. - Это были те, - он задумался, зашмыгал длинным армянским носом, - те, кто в туалет вместе ходят. Помнишь, Студент говорил, в средние века их англичане били ещё.
- Крестоносцы, - холодно поправил Студент. Он и правда, был без очков. - Англичане, участвовавшие в крестовых походах, рыцари, король Артур. А те были - сарацины.
- Во! - Ахпер вскочил, уселся на Батин стол, чуть не опрокинув ему принтер. - Сара-цины. Так он нас всех назвал. Всех!
- Говорит, сарацины! - засмеялся Игорь. - Вы все. Честное слово.
- Ну я его и перевернул, вниз головой. И постучал об камень, немножко.
- А ты всё по-русски можешь, когда хочешь - сказал Леший. - Дарагой! - Он повернулся к Бате. - Окончательно он его постучал, конкретно. Тот упал на траву и нога дрожит.
- Но не умер, - весело продолжил Студент. - Маньяки - они все живучие, как коты!
- И их нелегко поймать, кстати, - заметил Леший. - Лежит на земле и на нас смотрит. А взгляд такой лихой, он, наверное, этих детей и вправду мучал так же весело, - он посмотрел на телевизор. В выключенном экране все сидящие были словно в аквариуме, дикие и хищные рыбы, маленькие и побольше, и - изолированные. От внешнего мира, живущего нормальной обычной жизнью, от политики и идеологии, от нормальных представлений, от свободы. Эта кривизна как будто смеялась над всем, происходившим в комнате, здесь и сейчас, называя с в о ю цену.
- Тут Манерный, - продолжил Андрей, - подходит к багажнику, открывает его и достаёт перчатки и компрессор.
- Перчатки, между прочим, чёрные. Порнографист как увидел — понял, что сейчас с ним сделают, — Игорь вдохнул воздух, надул щёки, потом хлопнул себя тяжёлыми ладонями по лицу. - Арх! Надуют, как лягушку через тростник. И лопнут.
- И будет он беременный вечно от любви нашей воздушной, - заметил Француз. - Мон ами.
- И давай кричать, ара, э, - вскричал Ахпер. Батя сделал ему жест рукой, мол, слезь, стол попортишь. - «Помогите, убивают!»
- А тут ПГ, - продолжил Студент. Он потёр отбитую о насильника руку. Она уже распухала и медленно, но верно, запястье становилось толщиной где-то с ладонь. - И к нам. Там двое. - Так, лимита, - сказал Леший. - Им страшно точно. Один полувыходит, знаешь, Бать, как Бэтмен, на цыпочках, спросить, что это за пляжный волейбол — пятеро здоровых мужчин одного по песку ногами гоняют, а второй, водитель, передёрнул уже.
- А он — к ним, в те самые ноги, - сказал Бита. - «Товарищи! Насилуют! Помогите!»
- Ага, - сказал Леший, - а он у них в кабине на роботе. Водитель калаш передёрнул, я думал - всё. Хороший для смерти день. А он выскакивает и его, маньяка, калашом этим. И тот затих. Ну, Манерный тут же с компрессором в чащу, а я первому говорю, командир, он моего брата полотенцем к дереву привязал - щёлкать фото. Сегодня утром. А сержант смотрит - все не укуренные, и машин дорогих нет, только наша девятка, значит - не криминал, машет рукой, мол, уходите, у нас серьёзно. Потом с водителем того в машину и по газам, и в рацию что-то там передал. Оба довольные!
- "Пацаны, здесь милиция, бросайте тачки, уходим дворами!", наверное - в комнату вошёл Кент, "вечно молодой, вечно пьяный". С ворохом только что отобранных у лоточников на Арбате маек, разных размеров. Со всеми обнимается, кроме Отца, всем раздаёт, Бате - первому. - Всё слышал. Жалко, что без меня! - Он мечтательно смотрит в окно. - Я б с ним снял целый фильм, многосерийный, "Измайловский парк-1", Измайловский парк-2".
Сейчас видно, что Кент на одно ухо глухой, от удара обухом топора, и под волосами умело прячет электостимулятор, поэтому он и ходит так странно, всегда вперёд правое плечо, как в армии, чтобы слышать.
Входит Аля, секретарша Бати, с чайным подносом. Сверху видно, что все сидят в кабинете Бати буквой "М", с точкой в середине Батиного кресла, с острыми углами и не очень длинной по бокам - "Москва", слышно, как Игорь говорит Студенту - "Как ты пьёшь? Я же учил тебя, чтобы ты следил за тем, как энергия от чая проникает внутрь киноварного поля, тогда это будет равносильно медитации", - а потом, всем, - "эх вы, кумиры!" Также слышно, как Студент читает свои стихи: "На фото я стою один, в прикиде, по-пацански стильном, менты меня ужасно били, как крестоносцы сарацина. Но совершенно не гружусь, пускай болит ребро и ухо - вчера купил на Рижском «муху», её сегодня заряжу..." и т.д.
Ахпер внимательно слушает, говорит:
- Офигеть. Это, - показывает на Студента, - Пушкин. Отвечаю. На хорошего человека!
- Ага, - кивает Игорь головой, - и мы сегодня ему помогли задержать насильника.
Батя отрывается от чашки и внезапно серьёзно спрашивает:
- Безумному деньги отдали? Общак?
- Отдали, - говорит Игорь, - он подъезжал. Как раз после парка. На "Хонде". За секунду - в точку. Он же, - Игорь постучал костяшками по столу, звук получился примерно как из тибетской чаши из черепа, - "безумный". Плохо жить с пулей в голове.
- Особенно, если пуля до мозжечка дошла, - соглашается Отец.
- Всё пропрёт по дороге, ала, - говорит Ахпер. - У нас в Ереване тоже был один такой, Магадан, - напряжение Ахпера спало, и он начал изливать потоки, - его отец был Грачик, сбивщиком работал на пятой обувной фабрике, деньги домой мешками носил, но это не он, а сын его, Магадан, деловой, и Магадан, в общем...
- Я ему пропру, - отвечает Батя, обрывая Ахпера. - Не довезёт - спросим.
- Он ответит за всё, - бросая читать вирши, вставляет Студент. - За всё ответит! - грозит Безумному в воздух кулаком. - Слышишь! - Видно, что в это время он снова в парке. - Он в тот раз вообще со мной не поздоровался, как будто меня нет. И руку положил на стул, а там - мой пиджак. А я ему говорю, что ты руку кладёшь, здесь мой пиджак висит. А он говорит, а ты, если пиджак дорогой, его на стул не вешай. И он ответит за эту руку, за этот пиджак!
- За всё ответит, эли! - Ахпер тоже начинает нервничать. Он раздувает ноздри, шумно дышит. - За всё, мамой клянусь, он меня "арой" назвал. Я ему говорю - ты сам - хохол! Я...
- Да кому он ответит-то, - тихо говорит Манерный. - Он же с нами не работает, пацаны. Не нам ему и отвечать. Что мы ему предъявим? Нечего.
- Сарацинам, - так же серьёзно говорит Батя. Он опять начинает расплываться в улыбке. - Сарацинам он и ответит. За второй крестовый поход.
Потом Батя молчит немного. - А деньги он отвезёт, куда надо. Он безумный только в одну сторону. А как равная сила, хотя бы, очень даже соображает.
- Да, - говорит Манерный. - Бабло побеждает зло.
http://grantgrantov.livejournal.com/127242.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий