Александр "Бессмертный" Фридман. То, что с Крита

Недавно ещё один парень, замечательный поэт Александр Фридман, friedmann.livejournal.com/ вернулся с того света, где он отдыхал пару месяцев после жуткого столичного ДТП. Врачи, окончательно уверившись, что его травмы несовместимы с жизнью, потом решили всё-таки не мешать ему вернуться. И он вернулся! А это значит, что присвоенное мной прозвище может носить теперь по праву.)) Выйдя из комы,
он не помнил ни своего имени, ни страны, ни тысячелетия, в котором он живёт. Он даже говорить вначале не мог. Не буду тут описывать то разочарование, которое он испытал, когда навёл справки: где и когда он живёт, скажу лишь, что блистательная ирония и чувство юмора вернулись к нему очень быстро!
То, что он прислал мне сегодня в ходе нашего обмена репликами, заслуживает, на мой взгляд, всеобщего внимания:

Эпикуру

Приходит год быка на Крит. Все наши распри и раздоры
Хранились в ящике Пандоры, но вот сегодня он открыт.
Когда мы входим в лабиринт и громко бьём в свои литавры,
Дрожат от страха минотавры, хватая с полок йод и бинт.
Оставим зверя на потом. Напрасно ждёт нас Ариадна,
Мы не хотим идти обратно – нам лабиринт, как отчий дом.
В нём не нарушен ход планет. А то на некоторых Критах
Всю жизнь блуждаешь в лабиринтах, а минотавров нет, как нет.
И этот ворох небылиц давно стал притчей во языцех -
Её рассказывают в лицах, но не показывая лиц.
Не зря волнуется народ и машет истово руками:
Сизиф на гору катит камень, а под горою - огород.
Не сыщешь мыслящих окрест - здесь отменили просвещенье.
Сократ попал под сокращенье, а Аристотель - под арест.
Придётся плыть туда, где свет. Нельзя искать на почвах зыбких
В толпе слепых и безъязыких товарищей на вкус и цвет.
О нашей доле не жалей - все эти люди у причала
Прочтут лишь до конца начала длиннющий список кораблей.
От посторонних он сокрыт, мой остров Крит, внутри который,
Надёжнее фрагментов Торы, переведённых на санскрит.
Но сам я, как и большинство, всецело поглощён борьбою
С врагом опаснейшим - с собою. И неизвестно, кто кого.
Чем подневольная борьба, нет в жизни ничего нелепей.
Как говорил один асклепий, пора выдавливать раба.
Который сам же - господин, а значит, сам себе начальник,
Хотя в любви кухонной - чайник до самых паховых седин.
Живёт, соседей не любя. Внутри - эстет, но видом - дикий,
Он, как Орфей без Эвридики - почти певец внутри себя.
А значит, прав Эпименид: не нужно лезть, как ветер, в щели.
Засни в какой-нибудь пещере. Проснёшься - станешь знаменит.
Проходит счастье стороной, но нам грустить о том не стоит,
Как не грустил бы киник, стоик и тот, кто пишет это мной.
Пусть говорят, что он - свинья, сторонник пьянства и разврата,
Но с нами он запанибрата - с тобой на "ты", со мной на "я".
Хоть плачь, хоть пой, хоть пей пурген, пока не выйдет вся досада.
Когда б я не был Александр - о, да! - я был бы Диоген.
Однако мне не суждено - таких, как я, не солят в бочках.
Мы с эти миром в разных точках, но я к тому привык давно.
Пусть мне и дальше говорят, как постоянно говорили:
"Убейся об колонну или прими скорей цикуты яд!"
Советы из числа простых для нас, играющих в Сократа.
Мы ставим точки невозврата повсюду вместо запятых .
stihi.ru/2009/01/31/2547